Reverse 2023>>1993. Татьяна Ян
Время обнимает каждый предмет одинаково — и пустую незначительную склянку, и драгоценный тысячелетний обломок.
Татьяна Ян
Проект «Reverse 2023>>1993» раскроет две стороны одного художника, предлагая зрителю заглянуть в сакральный мир внутренней работы живописца. Объединённая темой натюрморта, экспозиция представит работы Татьяны Ян, созданные в начале 1990-х, и современные, написанные специально для выставки.
Каждый предмет на полотнах Татьяны Ян — «персонаж, значительная персона». Их тихая жизнь, дававшая опору в начале пути, где ориентиром был Моранди «с его абсолютной метафизической тишиной и вневременностью, особой магией вещественности», переросла в работу над темами вечности, жизни и смерти, природы времени.
«Слушать каждый малый предмет как вслепую, на ощупь, внимательно и пристально. Это собрание незначительностей уже несколько десятилетий хранит на себе мой взгляд, и пришло время вглядеться в них снова. Они остались в моей жизни как безмолвные свидетели. Это разговор с собой через прошедшие годы. Хрупкость и обнажившиеся жилы засохшего листа хосты, спасительная спираль раковины, погрешности литого стекла, мягкая глубина ржавчины, а рядом — трепетность лепестков первоцветов. Всё это — константы, не тронутые внешним ходом жизни. Тихая vita мёртвой натуры. Случайности жизни, дальняя её окраина, забытая провинция».
На холстах и графических листах сегодняшней Татьяны Ян мы встречаем тех же персонажей, те же «крохи, осколки, обломы, фрагменты, гигантские стручки и неведомые плоды». Но как изменилось звучание: вместо тихого диалога друг с другом предметы говорят с нами, повествуя об античности, о римских руинах, о бесконечности. Художник преобразует, наделяя собственным смыслом, каждый предмет — и древний обломок, и свежую ветвь боярышника, и драпировку, по-римски монументально покоящуюся на столе. Показывает нам, зрителям, как условны границы жанров и как самый незначительный предмет в руках Художника способен говорить о сложных переживаниях, о философии, о бесконечной многомерности жизни.
В 19:30 состоится концерт
Прозвучат произведения Франческо Ландини, а также анонимных авторов итальянского Треченто из Кодекса Росси и Кодекса Ло. Исполнители: Светлана Мурсякаева (сопрано) и Дарья Маглёваная (средневековая виела)
Reverse
Ранней весной тишина ещё совсем прозрачного сада, залитого солнцем, нарушается только редкой птицей, что пробует свой голос. Тишина вливается в окна, заполняет дом, который за зиму забыл, каким ярким бывает свет. В мастерской живут в молчании разные предметы, когда-то бывшие героями моих работ. Группами, поодиночке, на книжных полках, на подоконнике, на комоде, случайно и повсеместно: старинные бутылки и пузырьки, обломки античных амфор и каменной резьбы, ржавые фрагменты неких железных механизмов, морские раковины и кораллы, скобы, что держали когда-то церковные колокола, аптечные весы, куски потолочной лепнины, кусочки древней бухарской глазури, сухие листы красной капусты прошлого года, превратившиеся в аканты… Крохи, осколки, обломы, фрагменты, гигантские стручки и неведомые плоды. Всё это кажется хламом, который не раз уже думала выбросить, но всё недосуг. Время обнимает каждый предмет одинаково — и пустую незначительную склянку, и драгоценный тысячелетний обломок.
Когда я только начинала заниматься живописью, в начале 90-х, каждый из этих персонажей был для меня значительной персоной. Я погружалась в жизни этих форм в поисках своего языка и так, как в зеркале, находила себя, выстраивая на холстах свой безопасный мир. Предметы были мне близкими друзьями, со своими судьбами, обладали той несомненной простой реальностью, которая давала мне опору. Все равно-важные, каждый — герой.
Эти странные предметы со временем утратили свои прошлые жизни. Событие отсутствия смысла. Привезённые из-за дальних морей, из разных частей света. Найдены на пройденных дорогах, остались со мной от домов, где жила, обретены в древних городах, где пришлось побывать. Некоторым из этих фрагментов больше тысячи лет, другим — лет десять или один только год, а вот плоды боярышника, и они ещё свежи и живы. Ненужная коллекция окаменелостей, похожих на слова и наброски в путевом дневнике:
– черепки V века до нашей эры из раскопок армянского Гюмри;
– чёрный фрагмент резьбы с могилы Конфуция;
– переросший жёлудь железного дуба, подобранный на вилле Адриана;
– обломки глазурной облицовки гробницы Тамерлана в Шахрисабзе;
– даосская колотушка для отстукивания молитв;
– мраморные тессеры римской мозаики из терм Каракаллы;
– прошлогодний плод магнолии из сада моего друга в Гроттаферрата;
– куски штукатурки с фреской из Никольской церкви, которую строил Львов;
– красный песок Петры и гематит из пустыни Неггев;
– веточка маврийского дуба;
– еtc.
Слушать каждый малый предмет как вслепую, на ощупь, внимательно и пристально. Это собрание незначительностей уже несколько десятилетий хранит на себе мой взгляд, и пришло время вглядеться в них снова. Они остались в моей жизни как безмолвные свидетели. Это разговор с собой через прошедшие годы. Хрупкость и обнажившиеся жилы засохшего листа хосты, спасительная спираль раковины, погрешности литого стекла, мягкая глубина ржавчины, а рядом — трепетность лепестков первоцветов. Всё это — константы, не тронутые внешним ходом жизни. Тихая vita мёртвой натуры. Случайности жизни, дальняя её окраина, забытая провинция.
Живопись и рисование — как различны эти языки, будто разные части тела задействованы в работе, а не всегда та же рука. Рисование, даже самое экспрессивное, плотное, — это всегда размышление, почти словами. Непреложная острота грифеля, прицельное касание листа, и — стихия цвета, плоть, море живописи, которую ограничивают лишь пределы холста. Подойти к мольберту и начать писать даже небольшую работу — всегда как прыжок с парашюта, в бездну. И на ту высоту прежде нужно ещё подняться. Рисовать как бы проще, естественнее, не нужно набирать дыхания. Это как говорить, как смотреть глазами, что-то записывать, чтобы не забыть. Поэтому я долго относилась к рисунку как к сподручному средству. Эскизы, зарисовки — рабочий процесс обдумывания, подготовки к холсту. Лишь недавно я смогла остановиться на этом этапе, вслушаться в себя, рисуя. Сложить обрывки мыслей в законченную фразу отточенным карандашом.
Сегодня мне ближе античность, римские руины. Некоторые обломы и фрагменты я знаю наизусть, каждую их мраморную складку, как интонации друзей. Выловить их в пустоте замершей мастерской и обозначить на бумаге, на холсте. Я забыла, где мои границы: мир римских руин и артефактов древности стал значительнее сегодняшней реальности.
Вместе с античностью, сквозь время, в моих работах всегда — живые цветы и плоды. Как безмолвные действующие лица драмы на фоне статичных декораций вечности и трагизма происходящего. Трепетность, мгновенность цветения и обречённая беззащитность лепестков всегда есть метафора мимолётности человеческой жизни, драмы бытия. Цветение — преодоление бренности, всегда вопреки. Гимн мгновению жизни, отчаянное восклицание к Небу. Молитва природы за человека, обращённая к Творцу. Хрупкость вечности равна мгновению сейчас. Время встало, воздуха нет. Но есть свет, который всё соединяет.
Татьяна Ян
Подробности
- Открытие: 6 июля 2023 г. в 16:00
- Дни работы: 7 июля — 18 июля 2023 г.
- Выходной: Cреда