География сознания. Макс Бирштейн (1914—2000)
География сознания
(Путешествия Макса Бирштейна)
Художник-путешественник, двигающийся с этюдником по земному шару, — явление сравнительно недавнее, хотя и ему уже, по большому счёту, лет двести (если, конечно, «этюдник» трактовать расширительно, метафорически). Спор о том, «заменяет» или «не заменяет» фотография живопись или графику, сделанную с натуры, бессмыслен. Только живопись позволяет сохранять эффект «здесь и сейчас». Само её назначение, сама сущность — быть живой, жизненной, хранить витальность в каждом мазке, фиксирующем жест руки художника, также как цвет хранит его эмоцию. Пока краски ещё держатся на холсте, живописец не умер, эстетическое взаимодействие с ним возможно.
Фотография помогает вспомнить места, где мы были. Картина — не воспоминание, не отражение, но подлинная реальность: вот она, перед нами, и она переносит нас в места, которые вошли в нас, навсегда поселившись в сознании художника. Ментальное и изобразительное пространства меняются местами и ролями, вступают в сложнейшую смысловую игру, мы уже не понимаем, кто и где путешествует: мы по разным странам или эти самые географические «точки» или «пункты» двигаются вольным стилем по нашему воображению.
Макс Бирштейн — один из таких путешественников. Он был блестяще экипирован для своих странствий; его снаряжение составляли виртуозная кисть, быстрый рисунок, умение мгновенно схватывать образ. Традиция и школа, которые, образно говоря, лежали в его рюкзаке. Плюс талант и чрезвычайный интерес ко всему, что он видел: это в свой багаж он добавил «от себя».
«Муза дальних странствий» звала не одно поколение. Это вовсе не тот туризм, который столь популярен сейчас. Нам, по большей части, неведомо желание поглотить разнообразные пространства, творчески переработать и пережить их. Жадность зрительных впечатлений для Макса Бирштейна, как и для многих его сверстников, была одним из условий нормального, просто нормального существования, способом быть в мире, залогом самореализации. И неслучайно его странствия, начавшиеся ещё в студенческие годы, продлились до глубокой старости; и так же неслучайно, что Максу Авадьевичу выпало счастье побывать на Русском Севере и в Африке, объездить Европу, увидеть, как говорится, «Рим и мир».
Всюду, куда бы он ни приезжал, он умел уловить и выразить ту удивительную атмосферу, которая и побуждала его, собственно, постоянно стремиться в новые страны. Удивительно артистична его палитра, удивительно сложны колористические решения, — каждый раз индивидуальные, каждый раз передающие специфику данной территории вплоть до тончайших отличий климата. «Гений места», наверное, каждый раз переселялся на кончик его кисти. Удивительны, например, его африканские холсты. На первом плане много свободного места, вертикальная композиция строится «по возрастающей» к верхнему краю холста. И кажется, будто зной струится на зрителя, и неуловимая танцующая грация африканок воспринимается едва слышимой мелодией, звучащей в раскалённом воздухе…
Это не этнографические экскурсы, хотя, конечно, момент раскрытия «другого» быта здесь присутствует (прежде всего, в северных работах). Это артистическое освоение, пластическое вживание, переживание Другого через форму и цвет. Столь же сильное и яркое, как передача своего, привычного, среднерусского…
Этюды живописца, как правило, полнее раскрывают секреты его индивидуальной манеры. Выставка этюдов Макса Бирштейна в «Открытом клубе» — прекрасная возможность встретиться с мастером. Увидеть, как он работал. Соприсутствовать путешествию его сознания.
Вера Калмыкова
2012 г.
Подробности
- Начало: 15 ноября 2012 г. в 16:00